Будущее открытие транспортной артерии через Сюник и роль Алиева: геополитика терпения

Открытие транспортной артерии, соединяющей Азербайджан с Нахичеванью и далее с Турцией через армянский Сюник, становится всё более реальным. Международные игроки уже фактически дали старт процессу, несмотря на отсутствие подписанного мирного договора между Арменией и Азербайджаном. Финансирование турецкой железной дороги до границы с Нахичеванью, организованное при участии западных и исламских финансовых институтов, ясно указывает: коридор строится. Но при этом его запуск – вовсе не результат победы Баку, а итог широкой геополитической реконфигурации.

Ключевая интрига заключается в следующем: коридор через Сюник действительно откроется, но не в том виде, как того добивался Алиев. Азербайджанский президент на протяжении последних лет настаивал на создании так называемого «Зангезурского коридора» — экстерриториального маршрута без армянского контроля, фактически продиктованного условиями победителя. Но сегодня становится очевидно: такой подход не будет принят ни Ереваном, ни Тегераном, ни Западом. Армения, в свою очередь, однозначно дала понять: ни при каких обстоятельствах не согласится на маршрут, нарушающий её суверенитет. И все понимают, что попытка силового давления на Сюник приведёт к войне, которую никто — ни Европа, ни Иран, ни даже Россия — не хочет допустить.

На этом фоне Алиев оказался в сложном положении. Его внешнеуверенная риторика, угрозы и публичные требования — лишь попытка сохранить образ сильного лидера внутри страны и в глазах союзников. Но за ширмой «героического сопротивления» кроется другая реальность: Алиеву давно дали понять, что ему придётся подписывать мир на общеприемлемых условиях — без диктата, без экстерриториальности, с зеркальными формулами доступа.

Становится всё более очевидным, что международные акторы — от ЕС до исламских структур — попросту терпят Алиева, давая ему пространство доиграть роль «победителя». Его “игра в героя” нужна лишь для того, чтобы обеспечить ему выход из конфликта с минимальными репутационными потерями. По сути, он просит политическую индульгенцию за этническую чистку и разрушение Арцаха — и надеется получить её в обмен на формальное согласие на мирный договор.

Однако парадокс в том, что даже при всей показной самостоятельности, Алиев уже не контролирует архитектуру будущего. Транспортный маршрут через Сюник будет реализован, но на условиях, выработанных без его ультиматумов. Это будет маршрут с армянским контролем, возможно с международными наблюдателями, но без логики капитуляции. Армения и Иран создают реальный сдерживающий пояс, а Запад оформляет инфраструктурные и финансовые рамки. И в этой конфигурации Алиев превращается из диктатора условий — в того, кого вынудят подписать то, что уже началось без него.

Таким образом, открытие артерии через Сюник станет не актом азербайджанской победы, а результатом глобального компромисса, где главная роль отведена не победителю, а балансу. Алиеву отведена другая роль — потерпеть, подписать, и попытаться остаться у власти, изображая стратегическое достижение. Но в действительности — он всего лишь пассажир в поезде, маршрут которого давно проложен без его разрешения.