Самвел Карапетян: Патовая позиция между Ереваном и Москвой

В начале июля 2025 года арбитражный суд Стокгольмской торговой палаты вынес временное решение по иску владельцев «Электрических сетей Армении» (ЭСА), запрещающее армянским властям вмешиваться в управление компанией. В информационном поле это было подано как победа бизнесмена Самвела Карапетяна. Однако, если судить по сути, речь идёт скорее об отсрочке, чем об исходе. И сама позиция предпринимателя — всё менее напоминает выигрышную.

ЭСА — стратегический актив. Передача его в частные руки в начале 2000-х проходила в условиях, которые уже тогда вызывали сомнения. Официальная сумма сделки — около $12 млн — не выдерживала критики ни с точки зрения оценки инфраструктуры, ни с позиции национальной безопасности.

Прошли два десятилетия. Модернизация — частичная, инвестиционные обязательства — спорные, состояние сетей — неудовлетворительное. Жалобы потребителей, устаревшее оборудование, регулярные перебои в подаче электроэнергии. Всё это создавало устойчивую картину стагнации — при сохранении устойчивых финансовых потоков на сторону владельцев.

До определённого момента подобная ситуация считалась «устойчивым компромиссом»: государство мирилось с частной собственностью на инфраструктуру, а владелец не вмешивался в политику. Однако в последние два года баланс изменился.

Премьер-министр Никол Пашинян, которого долго критиковали за осторожность, провёл поворот к более активной политике в отношении стратегических активов. Процесс не сопровождается громкими заявлениями, но по факту — идёт точечное вытеснение олигархических групп, сформированных в дореволюционный период.

Армянские власти начали с юридически выверенных шагов: административное производство, назначение временного управляющего, возбуждение уголовного дела. Последнее включает обвинения в призывах к антиконституционной смене власти — статья, которая, как правило, не заканчивается условным сроком.

Между тем, Карапетян оказался в уязвимой позиции не только в Армении. Его роль как «связного» между бизнесом, диаспорой и российским истеблишментом также выглядит исчерпанной. В Москве, по информации источников, всё чаще звучит мнение о его «сниженной полезности». Для человека с крупными активами в России — сигнал тревожный.

Карапетян — не первый в подобной ситуации. Прецеденты есть.
Рубен Варданян, ещё недавно претендовавший на статус публичного медиатора, оказался отстранён от процессов после провала миссии в Нагорном Карабахе. Ещё раньше — Левон Айрапетян, бизнесмен и филантроп, потерявший всё, включая свободу и жизнь, после того как стал неудобным для обеих сторон. Айрапетяна трудно назвать агентом, но его судьба — иллюстрация того, как быстро системы избавляются от фигуры, утратившей ценность.

В этой ситуации Карапетяну, по сути, предложена единственная опция:
выйти из конфликта добровольно, передав актив государству и покинув поле армянской политики и экономики.

Это не поражение — это рациональное завершение. Всё остальное: судебные споры, ставка на арбитраж, попытки давления через внешние каналы — будут затягивать неизбежное и увеличивать издержки. И, что хуже, поставят под удар его активы уже в России.

С учётом текущей конфигурации, только Пашинян сегодня может предложить Карапетяну гарантии — при условии, что конфликт будет завершён немедленно и бесшумно.

Ситуация вокруг ЭСА — не частный конфликт. Это симптом изменения самой модели управления. Армения — больше не пассивная республика, реагирующая на внешние сигналы. Она действует системно, пусть и не всегда публично.

Для Карапетяна окно возможностей закрывается. Он может выбрать выход, пока он возможен. Или стать частью очередного дела, которое завершится не в его пользу.